«В суде должен быть Медведчук, а не Стерненко». Руслан Рябошапка — о несправедливом правосудии, Зеленском и деле ПриватБанка

Бывший генеральный прокурор Руслан Рябошапка в интервью НВ рассказывает о приговоре Сергею Стерненко, «смотрящих» за Одессой, деле ПриватБанка и оценивает президентство Владимира Зеленского.

Больше разговоров с первыми лицами страны и людьми, которые формируют повестку дня, слушайте на Радио НВ и в подкасте Запитання тут ставимо ми.

— На этой неделе в Украине больше обсуждают две громкие темы, и я хотела бы с вами их тоже проговорить. Первая — это приговор активисту Сергею Стерненко, которому суд дал семь лет по делу о похищении человека. Вокруг этого уголовного производства очень много политики и различных мнений, — а как вы, как профессиональный правоохранитель, оцениваете приговор суда? Это справедливое решение или нет?

— Я не могу оценивать именно судебное решение, но я немножко углублюсь в историю: раньше, когда я был генеральным прокурором, мы объединили в сентябре 2019 году в одних руках, в одном следственном подразделении около семи десятков уголовных производств, касающихся нападений на проукраинских активистов. Это были нападения на всей территории Украины, многие из них были именно в Одессе, и поскольку нам казалось, что это могло быть связано с определенными едиными факторами, мы решили расследовать это в одном подразделении фактически как один большой эпизод. Многие ниточек вели к одному из руководителей города Одессы. Мы это сделали.

С тех пор прошло два года, и что мы видим? Нападения на проукраинских активистов не расследуются, прогресса в этих уголовных производствах нет, нападения на того же Стерненко (а их было три) не расследуются; приговоров в отношении тех лиц, которые нападали на него, почему-то нет. Но есть определенный «форсаж» в расследовании дела в отношении Сергея Стерненка. Кроме того, надо обратить внимание на медийное сопровождение этого процесса от самого начала, когда мы пытались объединить в одних руках и интенсифицировать расследование этих производств, начались нападки как на меня, так и на самого Сергея Стерненко и тех людей, которые поддерживали его. Это все дает мне основания утверждать, что вряд ли здесь можно говорить о том, что есть справедливость.

И то, что происходило на улице — эти массовые протесты — тоже свидетельствует о том, что люди не чувствуют справедливости. Они видят, что нет справедливого суда, и сразу же проводят такую параллель, чувствуют себя в опасности. Они не могут чувствовать себя в безопасности, потому что завтра обычного гражданина могут просто с улицы бросить в тюрьму, и ни один суд его не защитит; у бизнесмена заберут бизнес, и опять же ни один суд его не защитит.

Читайте также:


Пришла весна, не тех сажают. Приговор Сергею Стерненко стал поводом для охвативших пол-Украины протестов

— Да, но все дела в отношении Сергея Стерненко, за которые он получил приговор (речь идет о похищении человека и другие уголовные дела, в которых он фигурирует), были открыты в 2015 году. Это уже много лет назад. Когда вы стали генеральным прокурором, делали ли вы ревизию этих дел — не только о нападениях на активистов, но и там, где активисты, возможно, тоже совершали какие-то противоправные действия? Вам прокуроры отчитались о том, насколько перспективны эти дела?

— Весь объем дел был собран из различных органов досудебного расследования и объединен в одних руках, в том числе и с этой целью — чтобы было легче разобраться и установить истину. Это мы сделали, передали расследование в Службу безопасности, и СБУ расследовала это с нашими прокурорами. Но это не ключевое дело, — когда я был генеральным прокурором, оно уже находилось в суде, но фактически было похоронено, и такой актуальности тогда в нем не было. Никто никуда не гнал, суд не назначал заседаний — соответственно, я не думаю, что тогда была какая-то перспектива судов. Видимо, понимали, что, скорее всего, там нет оснований для обвинительного приговора, поэтому никто никуда не спешил…

— Просто тянули время…

— Все-таки дело рассматривается пять лет — это значит, что суд не готов подписаться под этим. А [сейчас] что-то [на его решение] повлияло, и судья все-таки решился. Другое дело, которое более политизировано и больше на устах, касается нападения на Стерненко и возможного умышленного убийства…

— То ли самозащиты, то ли убийства…

— Да. Это дело было более политизировано, и я видел, что в нем были доказательства, противоречащие друг другу, взаимоисключающие экспертизы. Мы назначили дополнительную экспертизу, пытались выяснить истину. И опять же, после того, как меня уволили, в частности критикуя за эти действия, дело начало двигаться значительно быстрее — и значительно быстрее Стерненко подготовили подозрение. Причем, насколько я понимаю, по самому жесткому варианту, наиболее жесткой квалификации.