Монобольшинство теряет единство. Как обстоят дела в Верховной Раде спустя год после выборов
Ровно год назад, 21 июля, в Украине прошли парламентские выборы, в результате которых был избран новый IX созыв Верховной Рады. Радио НВ поговорило с главой Комитета избирателей Алексеем Кошелем о том, как за это время менялась работа парламента.
НВ публикует полную отредактированную версию его интервью.
Алексей Кошель
— У нас теперь не будет турборежима, «ошалевшего принтера», или быстрого принятия законов? В этом больше пользы или вреда?
— На самом деле он изначально не был турборежимом. Если говорить о форме, то она его напоминала: вечерние и ночные заседания, рекордное количество законопроектов и тому подобное. Но если сравнить этот парламент с парламентом предыдущего созыва, то у нас получается странная ситуация — никакого турборежима нет даже и близко. Более того, показатели законодательной работы, по сравнению с предшественниками, серьезно ухудшились.
Такой ключевой показатель — это количество принятых законопроектов. Если сравним парламент предыдущего и нынешнего созыва, мы увидим значительно меньшее количество принятых законопроектов. И я хочу подчеркнуть, что мы сравнивали [статистику голосований и в] докоронавирусний период, так как во время пандемии парламент собирался реже, и там тоже были показатели со знаком минус. То есть никакого турборежима нет.
Также я отметил достаточно сомнительный парламентский рекорд: мы подавали запрос в Министерство финансов, которое дает экспертизу части законодательных актов, и увидели, что больше половины законопроектов фактически забракованы Минфином, то есть получают отрицательные заключения. Иными словами, на депутатские планы банально нет денег в государственном бюджете.
Таким популизмом парламент предыдущего созыва также грешил (там было около трети некачественных, по версии Министерства финансов, законопроектов), но этот парламент фактически пересек границу в 50%, и это достаточно сомнительно.
Читайте также: Наталья Вашко Химера праймериз. В чем ошибается Слуга народа
— Дмитрий Разумков оценил работу нынешней Рады на четверку по пятибалльной системе. Какую оценку поставили бы вы?
— Я думаю, четверку по 12-балльной системе. То есть моя оценка была бы крайне негативная, и вопрос даже не в количестве проектов законов и не в том, что молодые лица увлекаются такими пиар-законопроектами. Проблема в том, что нет никакой логики принятия законодательных решений. Ни Дмитрий Разумков, ни лидеры коалиции не представляют план законодательной работы на месяц, на полгода, на год, а от этого зависит очередность проведения реформ, потому что должно быть законодательное обеспечение и определенная логика законодательной работы. Ее сегодня нет.
Более того, у меня складывается впечатление, что в парламенте планируется работа максимум на одну неделю (а то и, случается, с сегодня на завтра). И поэтому часто возникают парадоксы, когда, скажем, не принимаются законопроекты, которые могут решить проблему контрабанды на таможне, а в то же время проталкивают закон по поддержке кинематографии и т. д., то есть не первой актуальности.
— Вы говорили о том, что на сегодня монобольшинства фактически не существует. На чем основываются эти слова и что они означают? Парламент следует распускать?
— В любом случае, нет. Мы просто провели анализ с сентября прошлого года (то есть со старта работы парламента нового созыва) до начала июля, где рассматривали законопроекты, которые стали законами (то есть те, которые подписал президент и вступившие в силу). Мы проанализировали, каким образом депутаты монобольшинства голосовали за эти законопроекты. В сентябре изначально был в среднем 231 голос депутатов Слуги народа за законопроекты, которые затем стали законами; а позже мы увидели, что наш график показывает примерно 30% падение, и с каждым месяцем количество голосов депутатов от СН постоянно уменьшается.
Скажем, в мае [этот показатель] уже составлял 210 депутатов, в июне — в среднем 214 депутатов голосовали. То есть фактически фракция Слуги народа «потеряла» около 15 условных депутатов и самостоятельно — без других фракций, групп или внефракционных депутатов — не может принимать законопроекты.
— Чем полезным может запомниться этот состав, по крайней мере по результатам первого года?
— Как эксперт я бы хотел видеть ключевой показатель работы парламента. Во-первых, это сотрудничество с Кабинетом министров Украины; во-вторых — совместный с Кабмином план законодательной работы, то есть долгосрочное планирование, чтобы парламент не работал в формате «пожарной команды».
Обратите внимание, что до сих пор не решены вопросы, связанные с избирательной тематикой, вопрос определения границ районов, который должен быть решен еще зимой этого года, но просто затянулся во времени. Это показатель того, что нет никакого планирования законодательной работы.
Когда мы сравниваем парламенты предыдущих и текущего созывов, я помню, что в правительствах Арсения Яценюка и Владимира Гройсмана поддержка парламентом правительственных законопроектов в среднем была на уровне 35%, если брать первое полугодие [их работы]. И я помню, что Комитет избирателей тогда критиковал предыдущий парламент за то, что правительственные законопроекты нужно поддерживать.
Такая логика государственной модели, модели власти, и в парламентско-президентских республиках именно Кабмин должен стать главным центром разработки проектов законодательных решений, поскольку там значительно лучшие специалисты и эксперты. И я считаю, что в условиях монобольшинства мы могли бы видеть поддержку правительственных законопроектов на уровне 70−80%. Но если все критиковали предшественников, где были показатели 35%, то в правительстве Алексея Гончарука поддержка [правительственных законов составляла] около 20%. Представляете, какое падение?
Позже, когда мы сравнили [предварительную статистику по показателям поддержки законодательных инициатив] правительства Шмыгаля, то ужаснулись: за первые 100 дней работы нового Кабинета министров тот подает 39 законопроектов, и из них парламент принимает лишь один.
У меня складывается впечатление, что правительство с парламентом работают не как одно целое, а фактически как конкуренты. И для того, чтобы и парламент, и правительство были эффективными (это я сейчас считаю ключевой проблемой), нужно наладить законодательную работу Кабмина и Верховной Рады. Если они будут работать как конкуренты, то ни один из этих органов не будет результативным.
— А как описанная вами ситуация в Слуге народа повлияет на дальнейшую работу парламента? Возможно, оно и к лучшему, и депутаты от СН начнут активно договариваться с другими политическими силами и принимать совместные решения?
— Они могут договариваться и принимать совместные решения, и период пандемии показал, что уровень поддержки законопроектов был достаточно высок. Но возвращаясь к тому, кто должен выступать автором проектов законов, то для меня было удивлением, когда короновирусный законопроект, который подавал Кабмин, парламент просто отвергал и принял документы авторства народных депутатов.
Во-первых, уважаемые народные депутаты, среди вас нет экспертов, которые могли бы разработать настолько качественные проекты законодательных актов, — такие специалисты есть в Министерстве здравоохранения, в Службе по чрезвычайным ситуациям, в МЧС и тому подобное. В любом случае, хоть вы и соревнуетесь за авторство, но ваши законодательные инициативы будут на порядок слабее, чем у Кабинета министров. И поэтому, собственно, результативность не является столь высокой.
А относительно дальнейших перспектив монобольшинства, — я думаю, поддержка законодательных актов с ее стороны будет существенно уменьшаться и в дальнейшем. Но они имеют союзников: Слугу народа часто поддерживают внефракционные депутаты, группа Доверие, частично поддерживает За майбутнє. Сейчас фракции рассчитываются за свои ошибки, поскольку год назад во время парламентской кампании избирательный список формировался довольно хаотично, и туда попала группа Коломойского, группа Павлюка и ряд других групп. Поэтому естественно, что монобольшинство не может быть монолитным.
— Чего вы ждете от местных выборов? Насколько результативной на них будет Слуга народа? Было бы логично, если бы они усилили свое присутствие еще и в городах на должностях мэров.
— Они правящая коалиция и формируют правила игры на выборах. Избирательный кодекс сформирован таким образом, что эти правила выгодны для правящей политической партии. К нему есть много вопросов, но ключевое из них то, что избирателей фактически обманули: политические силы, представленные в парламенте, обещали ввести открытые списки, однако вместо этого ввели модель, которая является открытым списком только по названию, но де-факто больше похожа на классические закрытые списки, когда лидеры партии, председатели областных организаций и спонсоры политических партий будут решать, кто на каком месте будет размещен.
И поэтому, к сожалению, во многих регионах сложится ситуация, когда первые места в региональных списках получат братья, кумовья, спонсоры политических партий и просто «нужные» люди, «сделавшие благотворительный взнос» или, грубо говоря, купившие место в избирательном списке.
Подписывайтесь на подкасты Радио НВ в Soundcloud, Apple Podcasts, Google Podcasts и на платформе MEGOGO.
Редактор: Александр Стрельников